Published in echo.msk.ru on March 1, 2019 – Google translation, for from Russian article please scroll down.
A prison awaits us: what are discordant couples in Belarus afraid of?
Ilya and Eugene – a gay couple from Belarus. They have been together for several years and call themselves an “interesting couple,” because they live in a discordant relationship. Recently, during sex, they broke a condom. They decided to start post-exposure prophylaxis (PEP). It would seem that everything was simple: within 72 hours after the risk of infection, you need to start taking pills. Moreover, the steps are known: go to the doctor, explain the situation, get the pills, drink a month’s course – and you can forget about the problem. But due to the peculiarities of local legislation, it is much more difficult to get help than it seems at first glance. AIDS.CENTER figured out what Belarusian discordant couples face and what are the ways out of the current situation in the republic.
“As soon as our condom broke, we consulted with friends and went to Minsk [to the infectious diseases hospital] on Kropotkin Street for a PCP,” recalls Ilya. The doctor listened to him and with a “very dissatisfied face” asked to disclose the name of the partner. Motivated by the fact that a young person must be registered, and in such cases, the medical officer “must report to the law enforcement authorities.”
The man asked if such a law had not been repealed, but they explained to him that it remains in force and that the partner would incur criminal liability. Of course, the man refused to tell him about Evgeny, but the doctor insisted: “How do I know? Maybe you are slandering someone? Suddenly you will now go to sell the medicines that I will give you? ” The pill was not given.
Indeed, in the Criminal Code of Belarus there is Art. 157 (Human immunodeficiency virus infection), according to which, if a person deliberately put another in danger of becoming infected with HIV, he can receive up to a prison term. It is noteworthy that the article provided for criminal liability, even if the injured party had no complaints against the defendant. And infectious disease doctors can initiate proceedings. Moreover, Belarus together with Russia are leaders in the criminal prosecution of people with HIV. For example, in 2017, 130 criminal cases were initiated under Art. 157 of the Criminal Code of the Republic of Belarus.
However, in the near future, legislation in the Republic may be relaxed, for example, on December 19, 2018, an amendment was made to decriminalize transmission of the disease. According to this, people with a diagnosis will no longer be prosecuted “for putting the threat of HIV transmission and HIV infection” on their partners if they have notified them in advance about their diagnosis. Now the bill has been submitted to the Council of the Republic and the president for approval.
“There are still a dozen of prohibitions for people with HIV-positive status in the legislation of Belarus ,” says Irina Statkevich, chairman of the local HIV-service organization “Positive Movement”. – In 2018, they made positive changes to the standard “Children living with HIV are prohibited from playing sports.” It is noteworthy that the children themselves living with HIV initiated the changes in the norm, namely, they went to the meeting at the Ministry of Health. ”
In addition, before people with HIV were forbidden to adopt children, now this article has been revised, but still there are some nuances in the application.
Who is responsible for health?
Ilya is convinced that he must bear responsibility for his own health. Once he himself worked as an HIV counselor and conducted rapid testing, so he knew that there was very little time for PEP after unprotected intercourse, only three days.
“In my opinion, the doctor was very unprofessional,” he complains. “The reason for concern was that at that time my young man and I didn’t know exactly his viral load.”
“In Belarus, as in many other countries, there is no document that would clearly define the indications for postexposure prophylaxis, and this is due to objective difficulties,” says infectious disease doctor Nikolai Golobrudko.
According to him, the PCP is provided in cases of occupational risks, for example, if a nurse injected with a syringe, which took blood from an HIV-positive patient. Or in some domestic situations (for example, the child found a syringe in the sandbox and injected with them) or at certain sexual contacts (for example, after rape).
Statkevich agrees with the lack of regulations for issuing such tablets. “Therefore, the requirement to name your partner in this regard is unlikely to exist,” she said, assuming that the doctor could ask the partner’s data for risk assessment. “The doctor could look at the viral load information in the partner’s registration card and thus understand how much the situation is really emergency.”
Ultimately, Ilya received postexposure prophylaxis, but not from doctors who were supposed to provide it, friends from Russia helped and promptly transferred it.
Soon he will go for tests, and if he is around, he wants to go to an appointment with the very same doctor: “Since it was she who jeopardized my health and my life. Requirements of this kind from a doctor, in my opinion, violate the law on medical confidentiality; disclosing a person’s HIV status can be a criminal offense. After all, there are people who will use this information far from for good purposes. ”
How to change the situation?
The case of Ilya is a good demonstration of how HIV prevention is related to legislative norms, in particular, with 157 articles, Statkevich believes. “Recently this topic has been actively discussed, there are real cases of imprisonment. And many people seek to keep secrets at all costs so as not to harm the HIV-positive partner, ”she adds.
A public organization advocates a reduction in the criminalization of HIV infection by offering several points. First, reclassify cases under article 157 from public to private accusation. Thus, they will be initiated not by representatives of the Ministry of Internal Affairs or the Prosecutor’s Office, but at the initiative of a person who has suffered from a crime. In addition, the case may be closed in case of reconciliation of the parties.
Secondly, the possibility of blackmail by an HIV-negative partner should be excluded. To do this, community activists offer either to issue an “informed consent to have sex with an HIV-positive partner,” suppose a infectious diseases doctor; or, which seems more realistic, to supplement the criminalizing article with the phrase “in the event of failure to take measures to prevent infection (refusal to take antiretroviral therapy or use a condom)”.
Thirdly, to define the terms of the Criminal Code article itself more clearly, for example, what is the “knowledge” and so on. Since the vagueness of the wording allows them to be interpreted unnecessarily broadly.
“Medical prophylaxis after cases of unprotected sex is sometimes needed, but it should not become a substitute for concern about the safety of one’s sexual behavior, the use of condoms,” says Goloborudko.
The doctor adds that there is another effective way of prevention for people with increased risk of infection, for example, for men who have sex with men, and for sex workers – pre-contact prophylaxis (PrEP or PrEP).
However, there is a problem with access to these pills, and both DCT and PEP. Antiretroviral drugs in Belarus are procured centrally for the state budget, and pharmacies simply do not arrive, that is, it is impossible to buy them yourself, at least legally. This means that due to stigma, fear to open up even to doctors and unwillingness to donate partners, the number of people with HIV may increase. The principle is simple: do not drink therapy – either you are infected yourself, or you transmit the virus to another. It remains to hope that a program on pre-and post-exposure prophylaxis may appear in Belarus (at least now such conversations are under way), which could be given out not only in state hospitals, but also in public organizations.
Нас ждет тюрьма: чего боятся дискордантные пары в Беларуси
Илья и Евгений — пара геев из Беларуси. Они уже несколько лет вместе и называют себя «интересной парочкой», поскольку живут в дискордантных отношениях. Недавно во время секса у них порвался презерватив. Они приняли решение начать постконтактную профилактику (ПКП). Казалось бы, все просто: в течение 72 часов после риска инфицирования нужно начать принимать таблетки. Тем более что шаги известны: прийти к врачу, объяснить ситуацию, получить таблетки, пропить месячный курс — и о проблеме можно забыть. Но из-за особенностей местного законодательства получить помощь гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. СПИД.ЦЕНТР разбирался, с чем сталкиваются белорусские дискордантные пары и какие есть выходы из сложившейся в республике ситуации.
Не сдал — не получил
«Как только у нас порвался презерватив, мы посоветовались с друзьями и поехали в Минск [в инфекционную больницу] на улицу Кропоткина за ПКП», — вспоминает Илья. Врач его выслушал и с «очень недовольным лицом» попросил раскрыть имя партнера. Мотивировав тем, что молодого человека необходимо поставить на учет и в подобных случаях медицинский работник «должен докладывать правоохранительным органам».
Мужчина уточнил, не отменен ли еще такой закон, но ему пояснили, что он действует и партнер понесет уголовную ответственность. Само собой, мужчина отказался сдавать Евгения, но врач настаивала: «Откуда мне знать? Может быть, вы клевещете на кого-нибудь? Вдруг вы сейчас пойдете продавать лекарства, которые я вам выдам?». Таблетки так и не дали.
Действительно, в Уголовном кодексе Беларуси есть ст. 157 (Заражение вирусом иммунодефицита человека), согласно которой, если человек заведомо поставил другого в опасность инфицирования ВИЧ, он может получить вплоть до тюремного срока. Примечательно, что статья предусматривала уголовную ответственность, даже если пострадавшая сторона не имела никаких претензий к ответчику. А инициировать возбуждение дела могут врачи-инфекционисты. Причем Беларусь вместе с Россией — лидеры по уголовному преследованию людей с ВИЧ. Например, в 2017 году было возбуждено 130 уголовных дел по ст. 157 УК Республики Беларусь.
Однако в ближайшее время законодательство в республике может быть смягчено, так, 19 декабря 2018 года внесена поправка о декриминализации передачи болезни. Согласно ей, люди с диагнозом больше не будут подвергаться уголовному преследованию «за постановку в угрозу передачи ВИЧ и заражение ВИЧ» своих партнеров, если они заранее уведомили их о своем диагнозе. Сейчас законопроект направлен для одобрения в Совет Республики и президенту.
«В законодательстве Беларуси все еще существует дюжина запретов для людей с ВИЧ-положительным статусом, — рассказывает председатель местной ВИЧ-сервисной организации «Позитивное движение» Ирина Статкевич. — В 2018 году внесли положительные изменения в норму «Детям, живущим с ВИЧ, запрещено заниматься спортом». Примечательно, что сами дети, живущие с ВИЧ, выступили инициаторами изменения нормы, а именно — ходили на встречу в Минздрав».
Кроме того, раньше людям с ВИЧ было запрещено усыновлять детей, сейчас эту статью пересмотрели, но все равно остались некоторые нюансы в применении.
Кто отвечает за здоровье?
Илья убежден, что ответственность за свое здоровье должен нести сам. Когда-то он сам работал консультантом по вопросам ВИЧ и проводил экспресс-тестирование, поэтому знал, что после незащищенного полового акта времени для ПКП очень мало, всего лишь трое суток.
«На мой взгляд, врач поступила очень непрофессионально, — сетует он. — Повод для беспокойства был — на тот момент мой молодой человек и я точно не знали его вирусную нагрузку».
«В Беларуси, как и во многих других странах, нет документа, который бы четко определял показания к проведению постконтактной профилактики, и это связано с объективными трудностями», — констатирует врач-инфекционист Николай Голоборудько.
По его словам, ПКП предоставляют в случаях профессиональных рисков, например, если медсестра укололась шприцем, которым забирала кровь у ВИЧ-положительного пациента. Или в некоторых бытовых ситуациях (например, ребенок нашел в песочнице шприц и укололся им) или при определенных половых контактах (например, после изнасилования).
Статкевич соглашается с отсутствием регламента выдачи таких таблеток. «Поэтому требование назвать своего партнера в данной связи вряд ли существует, — уточняет она, предполагая, что врач могла спрашивать данные партнера для оценки рисков. — Доктор мог посмотреть информацию о вирусной нагрузке в учетной карточке партнера и таким образом понять, насколько ситуация действительно экстренная».
В конечном счете постконтактную профилактику Илья все же получил, но не от врачей, которые должны ее предоставить, — помогли знакомые из России, оперативно передали ее.
Скоро он пойдет сдавать анализы, и если «плюсанет», то хочет попасть на прием к тому же самому врачу: «Так как это она поставила под угрозу мое здоровье и мою жизнь. Требования такого рода от врача, по моему мнению, нарушают закон о врачебной тайне, раскрытие ВИЧ-статуса человека может быть уголовно наказуемым. Ведь есть люди, которые данную информацию будут использовать далеко не для благих целей».
Как изменить ситуацию?
Случай Ильи — хорошая демонстрация того, как связана профилактика ВИЧ с законодательными нормами, в частности со 157 статьей, считает Статкевич. «В последнее время эта тема активно обсуждается, есть реальные случаи лишения свободы. А многие люди стремятся сохранить тайну любой ценой, чтобы не нанести вред ВИЧ-положительному партнеру», — добавляет она.
Общественная организация ратует за снижение криминализации инфицирования ВИЧ, предлагая несколько пунктов. Во-первых, переквалифицировать дела по статье 157 с публичного обвинения в частное. Таким образом, они будут возбуждаться не представителями МВД или прокуратуры, а по инициативе человека, пострадавшего от преступления. К тому же дела могут быть закрыты в случае примирения сторон.
Во-вторых, следует исключить возможность шантажа со стороны ВИЧ-отрицательного партнера. Для этого общественники предлагают либо оформлять «информированное согласие на вступление в половые контакты с ВИЧ-позитивным партнером», предположим, у врача-инфекциониста; или же, что кажется более реальным, дополнить криминализирующую статью фразой «в случае непринятия мер по профилактике заражения (отказ от приема антиретровирусной терапии либо от использования презерватива)».
В-третьих, более четко определить сами термины статьи УК, например, в чем заключается «заведомость» и так далее. Поскольку размытость формулировок позволяет трактовать их неоправданно широко.
«Медикаментозная профилактика после случаев незащищенного полового контакта иногда нужна, но она не должна становиться заменой заботы о безопасности своего полового поведения, использования презервативов», — говорит Голоборудько.
Врач добавляет, что есть другой эффективный способ профилактики для людей с повышенными рисками инфицирования, например, для мужчин, практикующих секс с мужчинами, и для секс-работниц — доконтактная профилактика (ДКП или PrEP).
Однако есть проблема с доступом к таким таблеткам, причем как ДКП, так и ПКП. Антиретровирусные препараты в Беларуси закупаются централизованно за госбюджет, а в аптеки просто не поступают, то есть купить их самостоятельно, по крайней мере легально, никак нельзя. А значит из-за стигмы, страха раскрыться даже врачам и нежелания сдавать партнеров количество людей с ВИЧ может увеличиваться. Принцип прост: не пьешь терапию — либо инфицируешься сам, либо передаешь вирус другому. Остается надеяться, что в Беларуси может появиться программа по до— и постконтактной профилактике (по крайней мере сейчас такие разговоры ведутся), которую могли бы выдавать не только в государственных больницах, но и в общественных организациях.
